Требования, заявляемые позиции

«Не думала я, что придется с таким плакатом («Позор НГУ», – прим. Ред.) стоять на фоне родного университета, всеми нами любимого и пока еще уважаемого. Но вот этот путь экстенсивного развития, во многом коммерческого, который выбрал университет, он ведет к недопустимому. Это и развал самого НГУ, я уверена, по крайней мере в таком виде, как он был задуман Лаврентьевым, – как кадровая база СО РАН. И, конечно, уничтожение инфраструктуры научного центра. Я листала книгу «Ученые и время», там были выдержки из интервью Лаврентьева в его последние годы жизни. И вопрос был задан так: что может угрожать Академгородку? И ответ был такой: создана триада: образование –  наука –  производство. И если хотя бы один из этих элементов будет раздут, то это приведет к ущербу и провалу всей системы».

«Речь идет об уничтожении векового приобского бора – места обитания краснокнижных видов. Это доказано, какими бы там экспертизами они не прикрывались. Этот вандализм! Это опасно. Это оказывает обратное действие на умы».

«Конфликта нет, если понимать, что такое развитие. Конечно, если вы считаете, что развитие — это постоянная застройка, все большее освоение новых территорий, то конечно конфликт будет. Можно каждый метр покрыть зданием. Но нам для развития не новые здания нужны, а увеличение зарплат ученым, например. Или сделать более доступным имеющееся жилье. Нужно начинать думать о ремонте и реконструкции. У нас в центре Академгородка имеются здания институтов, в которых ничего нет. А нам говорят, что рядом нужно для развития строить торгово-развлекательный комплекс. Тем более, я думаю, что строить новый Академгородок 2.0 поверх старого Академгородка — это глупость. Нужно строить новый Академгородок 2.0 на новом месте. Такие планы сейчас есть, и они реализуются».

«Если посмотреть в перспективе за 60 лет существования Академгородка, мы видим, что эти природные территории, которые были оставлены в черте Академгородка, они подвергаются нагрузки, страдают, деградируют. Дальнейшее уменьшение площади, благоустройство, любое вторжение может привести к тому, что мы потеряем эти природные массивы. Они превратятся в парки и скверы, которые у нас — жалкое зрелище. Мы просто утратим уникальность города-леса, наследие Лаврентьева» .

«Новый корпус НГУ построен. Мы на практике ощутили «эффективность и развитие»: решили было срубить 8 гектаров леса, заняли только 2 гектара. Абсолютно неэффективно структуру разработали, нет много чего внутри здания, учебный процесс страдает и рядом еще непонятно зачем вырубили площадку. Там должна была быть библиотека и потоковые аудитории, но там просто брусчаткой все замостили».

— Прежде всего, бывшим сотрудникам СО РАН, которые проживают в общежитиях не один десяток лет без всякой надежды на улучшение жилищных условий, выселение не грозит, — подчеркнул он. — Впрочем, они не смогут воспользоваться жилищными программами СО РАН, так как отделение не имеет права тратить средства на эти цели.

— Бывшие сотрудники СО РАН — это, в своем большинстве, лица, добровольно ушедшие из отделения в поисках лучших условий труда (зарплаты, карьерного роста и т.д.). Однако служебное жилье, выданное им СО РАН для временного проживания, они не сдали. Они добровольно сделали свой выбор и не имеют никаких прав требовать от СО РАН, как балансодержателя, «подарить» им федеральное имущество. Никто не может дать СО РАН право заниматься улучшением жилищных условий граждан РФ, не имеющих трудовых отношений с ним: для этих целей существуют муниципалитеты.

— Конечно, нам самим хотелось бы делать его (ремонт) в больших объемах, но ремонтируем так, как позволяют средства. Тем не менее в 2005 году на эти цели было выделено семь миллионов рублей, в 2006-м — 11 миллионов, в 2008-м — 23,6 миллиона. А если вернуться к вопросу об улучшении жилищных условий, то данные граждане могут надеяться только на собственные возможности: например, путем ипотечного кредитования под поручительство тех организаций, в которых они в настоящий момент работают.

– Большинство участников пикета не имеют никакого отношения к Сибирскому отделению, – сообщил он. – Мы проявляли добрые чувства, предоставляя свои площади учителям, милиционерам и другим необходимым Академгородку сотрудникам, а теперь пожинаем плоды. Многие из тех, кто требует приватизации, даже не живут в этих комнатах, а сдают их в аренду. Приватизировав такое жилье, они смогут его продать как минимум за миллион – тоже не лишние деньги. Сибирское отделение в свое время тратилось на строительство этих общежитий, а теперь нас просят передать свое кровное имущество тем, кто ничего не сделал для науки. Люди, которые проживают в этих общежитиях и работают в СО РАН, не требуют приватизации. Я спросил у одного из пикетчиков, который умудрился доработать до пенсии в Сибирском отделении и не получить квартиру. И тут же мы выяснили, что он нигде подолгу не работал, а «прыгал» с места на место, как кузнечик. Я приехал строить Академгородок еще мальчишкой в 20 лет и отлично помню, что никто из сотрудников долго на очереди не стоял. Жильем обеспечивали всех научных сотрудников и без промедления. При хорошем отношении к своему делу не заработать тут квартиру было просто нереально. Ценность сотрудника всегда измерялась по принципу трудового вклада. Никакой институт не бросит своего кандидата наук, если он хорошо работает, а не приходит к обеду и садится пить чай. Сибирское отделение постоянно занимается решением жилищных проблем молодых ученых. Они чувствуют это и не ходят на такие пикеты. Один из вариантов, который сегодня обсуждается в УД СО РАН – выселение в отдельное общежитие тех, кто не связан с Сибирским отделением, и передача этого здания в муниципалитет. Такой вариант пока не оговаривался с руководством, но в качестве крайней меры он вполне возможен. Другое дело, что проблемы это не решит. Придет работать молодой врач или учитель в Академгородок – у муниципалитета фонда общежитий в Академгородке нет, и снова пойдут к нам с просьбой поселить. А через несколько лет они тоже соберутся на пикет.